Откровения жены бывшего наркомана. Исповедь наркомана. Я ненавижу себя! Откровения наркозависимых

Кто попробует слезу мака, тот будет плакать всю жизнь.. .

Современная пословица

Наркомания опасна тем, что до конца непонятна и не-постижима.

Ни медики, ни исследователи наркомании как явления на вопрос “Что же в действительности происходит в психике человека, начавшего употреблять наркотики?” исчерпывающий ответ дать не могут.

Существуют различные описания, но уровень и особенности деформации личности наркомана до конца непонятны никому из смертных.

Наберись терпения, дорогой читатель, коль хочешь понять этих несчастных людей и, может быть, полюбить их, помочь им. Не бойся “осквернить” свой благочестивый слух. Читай дальше! Это рассказы наших детей, тех, кого мы видим на улице, в метро...


Это фрагменты мира, в котором живут дети наших соседей и приятелей, наших сотрудников и знакомых, богатых и бедных родителей, дети верующих и неверующих родителей.

Некоторых авторов этих свидетельств уже нет в живых. Нет среди живых тех, у кого не хватило духу покончить с наркотиком. Для некоторых из них срыв стал последним днем в их жизни. Многие из них любили своих родителей, подруг, друзей, жизнь. Любили, как могли...

Они хотели найти любовь, искали ее среди наркотических грез, но так и ушли, не обретя ее, такую желанную, не поняв, зачем они родились на этой земле.

Жаль ребят, ушедших, недолюбленных, недопонятых, потерявших свое детство в суете повседневных родительских забот, отцовских телевизоров и маминых кухонь. Жаль ребят, с виду таких дерзких и “крутых”, иронизирующих и заяв-ляющих во всеуслышание, что им “все по фигу!”.

Сквозь эти слова, как сквозь разудалый, развеселый, безутешный хохот, проступают старательно скрываемые боль и слезы.

Итак, давайте знакомиться с самими наркоманами.

“Меня подсадила девушка, в которую я безумно влюбился. Говорят, что подсадил тот, кто первый раз дал попробовать. Возможно...

Я пришел к ней в гости, я знал, что она колется, мне было интересно. Она просто что-то сварила, молча взяла меня за руку, поцеловала и сказала: “Сейчас я тебя тресну”.

Я покорно протянул ей руку, и она меня уколола. Очень понравилось, влюбился в нее еще сильнее. Стали жить вместе, вместе колоться, вместе переламываться. Она стала втихаря от меня подкалываться в ванной.

Потом приходила и с довольными глазами изображала ломки. Потом мы расстались, я продолжал подкалываться. Она, где-то там, тоже. Сейчас я три месяца не употребляю постоянно, но срываюсь, когда слышу по телефону ее голос.


Героиновая любовь, героиновое обаяние, героиновая нежность – это правда. Где-то я слышал, что героиновая зависимость передается половым путем... Возможно. Правда, так я еще никого не любил”.

Сергей, 24 года, не работает,

(стаж – семь месяцев)

“Я торгую не только из-за денег, хотя если бы не торговал, то денег взять негде было бы. Да, в принципе, когда кайф бонусом перепадает, деньги не нужны. Сам процесс меня радует — расфасовать большое количество и продать это говно. Я постоянно имею с ним дело, говорю о нем, думаю о нем, запускаю себе в жилы, торгую. Даже сейчас, в общем-то...”

Алексей, героиновый дилер, 20 лет,

(стаж — 4 года)

“Я толком ничего не помню. Помню, что треснулась в своей комнате и как-то мимо – ни прихода, ни вообще... Решила добавить, сделала еще и села за компьютер. Дальше не помню ничего, кроме какого-то фона, в котором однозначно ничего плохого не было.

Потом, говорят, папа чего-то ко мне в комнату зашел и увидел увидел, что я, посиневшая, лежу на клавиатуре. Он закричал маме и положил меня на пол. Стал откачивать. Потом мама тоже. Потом прошло минут двадцать, я посинела вся, даже ногти... Папа меня откачивал, а мама сказала, что все, “перестань, мы дочь потеряли”. Но он не верил, все равно продолжал, и я как-то ожила. Очухалась на диване, думаю, что-то со мной было...”

Катя, работала бухгалтером,

23 года, (стаж — 3 года)

“Подсел я банально – барыга жил прямо в подъезде, по-этому и деньги-то не всегда с меня брал... А самый прикол в том, что перец (товар) ему продавал его родной дядя – со скидкой, как родственнику. Картина маслом – Кирюха выносит мамино золото в ломбард, а ловэ (деньги) потом отдает маминому брату за герыч.

Доброго времени суток, мои дорогие друзья и читатели! Эта статья не совсем обычная для меня. «Исповедь наркомана. Я ненавижу себя». Она была написана в рамках марафона «2100 слов в неделю» , организованного Светланой Локтыш. Это уже не первое мероприятие, организованное Светланкой, в котором я принимаю .

Для себя я решила, что буду выкладывать свои отчёты о проделанной работе на Дзен канале. Мне удобно и организатор марафона всегда может посмотреть. Первые рассказы я публиковала на канале «О жизни, деньгах и любви », потом на «Зебре ».

Сначала мне заблокировали канал «О жизни деньгах и любви», якобы за копипаст. Я создала другой – «Зебра». Благо, это бесплатно. Мне заблокировали и второй. Теперь формулировка была другая:

Канал ограничен в показах, так как нарушает требования к публикациям, а именно содержит материалы, которые могут напугать или шокировать читателей, содержащие описание и/или изображение: жертв катастроф и насильственных действий, трупов, болезней и уродств, интимных частей тела и процесса родов, травм, заболеваний, насекомых и животных, чей вид вызывает отвращение.

О Дзене и моих взаимоотношениях с ним, я напишу чуть позже. Сейчас же еще немного об этой заметке.

На канале рассказ назывался «Почему я ненавижу эту жизнь? Потому, что я ненавижу себя!» Для блога я изменила название на «Исповедь наркомана». Не знаю, может быть, по меркам службы безопасности Яндекс.Дзен, статья напугает или шокирует кого-то, но я думала о другом.

Для молодых слишком много соблазнов в жизни. Их подначивают друзья, берут на «слабо». И редко кто задумывается, что один неверный шаг может сгубить жизнь. Теперь, когда вы знаете мотивы, побудившие меня написать этот рассказ, читайте его.

Мне двадцать семь лет. Моя жизнь – кошмар. Я никому не нужен. Даже мама желает мне смерти. Желает и боится, что она произойдёт. Её можно понять. Видеть, как сын не живёт, а мучается, тяжело.

Моего отца убил наркоман. Ему просто нужны были деньги на дозу. Возможно, он не хотел убивать. Но, вырывая у папы барсетку, толкнул так, что отец упал и ударился виском о бордюр.

Мама боится, что я тоже стану убийцей. А я и есть убийца. Я убиваю себя.

Я ненавижу эту жизнь. Я ненавижу себя. Я ненавижу героин и не могу без него. Я героиновый наркоман. Героин заменил мне всё и всех. Героин отнял у меня всё и всех.

Думал ли я, когда протягивал руку для укола в первый раз, что так будет? Конечно, нет. Друг предложил: «Попробуй! Один раз не считается». И я согласился. Это был переломный момент в моей жизни. Именно в то мгновение жизнь разделилась на «до» и «после».

«До» всё было хорошо. Любящая семья, учёба в институте, девушка, друзья… «После» – постоянная гонка в поисках дозы, слёзы матери, потеря друзей и девушки, ломки…

Мой дружок стал моим барыгой. Но ненадолго. Его пырнул ножом страждущий, которому он не дал дозу в долг.

Сколько барыг было потом? Почти все они скололись, не выдержав соблазна. У каждого наркомана есть свой список тех, кто ушёл раньше. И в этом списке, рано или поздно, он тоже займёт своё место, станет одним из многих проигравших в игре с наркотиками.

Что только не делали родители, пытаясь выдернуть меня. Разговаривали, объясняли, лечили, отдавая огромные деньги. Многие наживаются на этом деле, обещая избавить от проблемы навсегда.

Не верьте! Они делают свой бизнес. Всё, что они могут – прокапать, чтобы снять ломку. Поменять мозги не может никто.

Родители закрывали дома, цепляя наручниками к батарее. Я понимал, что они хотят мне добра, но моё тело, мой разум требовали дозу. И я сбегал в поисках приключений.

Институт остался в прошлом. Два года я ещё пытался учиться. Но потом меня «взяли» на точке. Я оказался под следствием. Барыга пытался представить меня продавцом. Следствие разобралось, но свою «условку» я получил за хранение и потребление в личных целях.

Боялся попасть на зону. Колоться перестал. Думал, что завязал. Месяца три я продержался. Но потом совсем перестал спать. Закрыв глаза, постоянно видел шприц. И я сорвался.

Был передоз. Кто тот добрый человек, вызвавший скорую, я не знаю. Но тогда я был благодарен ему. Я очень хотел жить! Я ещё надеялся, что справлюсь.

Полгода, целых полгода я не прикасался к наркотикам. Это хороший срок. Тело очистилось. А разум – нет. В тот день, когда не стало отца, я сорвался снова. Не помню похороны. Я был под дурью.

На отцовы девять дней, опять была передозировка. Спасла мама. Она, почувствовав неладное, зашла в комнату. Я не дышал. Она била меня ногами, заставляя дышать. Заставила. И теперь живёт в постоянном страхе, что такое повторится снова.

Я сам захотел лечиться после этого. Мне было жалко маму. Немой укор в её глазах жёг мне душу. А есть ли у наркомана душа? Я не знаю. Мне кажется, что вместо неё чёрная дыра.

Сам нашёл группу «Жизнь без наркотиков». Это что-то типа «Анонимных Алкоголиков». Каждый рассказывает о себе, своих проблемах, о том, чего он хочет. Установка была одна – прожить день чистым.

Народ в группе был разный. Люди постоянно менялись. Кто-то приходил в надежде изменить свою жизнь, кто-то уходил навсегда – в мир иной. Приходили и те, кому все-таки удалось вырваться из лап белого чудовища. Их пример давал надежду.

В группе познакомился с Варей. Возникла взаимная симпатия. Мы стали жить вместе. Не планировали ничего. Просто радовались каждому прожитому дню без белой заразы, а мама радовалась за нас. И благодарила Бога.

Я работал грузчиком в магазине. Варя делала ногти. Она классный мастер. К ней вернулись старые клиенты, записывалось по несколько человек в день. Появились свободные деньги. Жизнь налаживалась. Даже начали строить планы на будущее.

Но потом что-то пошло не так. Однажды, прибежав на обед, застал Варю в отключке. Рядом валялся шприц. Меня залихорадило сразу. Я побежал за дозой. Месяц кошмара для меня, Вари, мамы.

А потом всё закончилось. Мы с Варей прятали друг от друга свои конфетки». А в этот раз я спрятать не успел. Пока разговаривал с мамой, Варя ширнулась. Это был последний укол в её жизни.

Следователь позже сказал, что героин был с примесями какой-то гадости. Получается, что Варя спасла мне жизнь. Мама говорит, что смерть Вари на моей совести.

А я и сам это знаю. Я опять заглянул в глаза смерти. Она показывается мне, но не забирает пока. Она играет со мной. Может быть, сделать «золотой укол» и всё?

А как же мама? Ей будет плохо без меня. Но ей плохо и со мной.

Я в тупике. Давно в тупике. И путь в этот тупик устелен трупами.

Я понимаю, что виновата не жизнь – виноват я. Но я ненавижу эту жизнь, потому что не знаю, как жить. И ненавижу себя…

Обсуждение рассказа «Исповедь наркомана»

Понимаю, что обсуждать такие вещи непросто. Выскажите своё мнение о прочитанном. Нужны ли такие публикации?

PS: С канала я этот рассказ удалила.

Удачи всем нам!

Материалы по теме:

Трудно быть Снегурочкой

Доброго времени суток, мои дорогие друзья и читатели! Предлагаю вашему вниманию рассказ "Трудно быть Снегурочкой". Хорошая, добрая, предновогодняя история. Рассказ написан год назад для...

Повальная безработица в стране и нищенское положение традиционно многодетных туркменских семей вынуждают молодых девушек заниматься проституцией.

Наркомания и проституция усугубляются элементарной безграмотностью в сфере предохранения от венерических заболеваний, в том числе - ВИЧ-инфекции.

Дешевый героин идет из соседнего Афганистана, где производство опия в последние годы необычайно возросло.

Еще недавно в Туркменистане не было такого количества социальных проблем и причин, побуждающих молодых девушек выходить на панель. Но теперь, поправ все каноны мусульманской веры и моральные устои общества, своим телом торгуют туркменские девочки-подростки четырнадцати лет и даже моложе.

В селах, а теперь уже и в городах родители вынуждены продавать дочерей сутенерам, ибо не видят другого способа прокормить младших детей. И в столицу на "заработки" стекаются девушки из всех областей страны.

В крупных городах проституция существовала и раньше, но в последнее время число секс-работниц сильно возросло, и снизился возрастной порог проституции в стране. Значительную часть контингента проституток составляют теперь девушки из сельских районов.

Девушки круглосуточно предлагают интим-услуги на улицах столицы Туркменистана за мизерную плату в 25 тысяч манат (приблизительно один доллар США), или за дозу героина.

Амантач - девушка с изломанной судьбой из села близ города Керки на востоке Туркменистана, где она раньше жила вполне счастливо и беззаботно со своими родителями, братьями и сестрами. "Я - самая старшая и еще помню время, когда отец работал в колхозе, и мы жили в достатке. Лишних денег никогда не было, но на еду хватало всегда", - рассказывает она.

"Но настал "Золотой век", и отцу не по силам стало кормить нашу большую семью. Мы практически голодали".

"Золотой век" счастья и процветания туркменского народа провозгласил "Великий кормчий" Сапармурат Ниязов, более известный как Туркменбаши, или "Отец туркмен".

"Как я потом узнала, однажды сосед предложил отцу продавать меня приезжим и на вырученные деньги хоть как-то сводить концы с концами. Наверное, в другое время родители бы его и слушать не стали, но в тот момент от безысходности отец согласился".

"Потом это повторялось снова и снова, но этот бизнес не стал выходом из нашего положения. И вот теперь я в столице, где спрос на таких, как я, лучше и платят больше, а деньги я отправляю домой братьям и сестрам".

Но нищетой охвачены не только сельские районы, но и столица. Катастрофическими темпами растет безработица. Матери семейств вынуждены торговать своим телом, чтобы прокормить детей.

Жительница Ашгабата Джамал рассказала IWPR, как поломалась ее жизнь вскоре после рождения второго ребенка. "Муж остался без работы, начал выпивать, а потом, как и многие его друзья, стал наркоманом. Все, что было в доме, он унес и продал; ни на какие уговоры одуматься и лечиться не реагировал".

"А у меня на руках двое маленьких детей. Однажды ссорясь, муж бросил мне фразу, чтобы я шла зарабатывать на панель, и вскоре я поняла, что другого выбора у меня, собственно, и нет".

"Преодолевая отвращение, выхожу в ночь, а утром возвращаюсь к спящим детям и одурманенному мужу. Когда-нибудь наложу на себя руки".

Тотальная безработица и, мягко говоря, странное трудовое законодательство зачастую не оставляют молодым девушкам иного выбора, кроме как занятие "древнейшей профессией". Возраст выпускников школ в Туркменистане - 16 лет, но по закону сразу поступать в институт они не имеют права - необходимо два года отработать на производстве. Но если даже опытные специалисты не могут найти работу, то, что говорить о вчерашних школьниках?

Марина недавно окончила школу; не имея другой специальности, вынуждена заниматься проституцией. "На работу устроиться не могу, а деньги нужны, - честно признается она. - Конечно, торговать своим телом - не самое приятное занятие, зато у меня есть теперь хоть какие-то деньги".

"Родители не знают, чем я занимаюсь. Говорю им, что работаю в ночном баре. Может быть, они и догадываются, но все равно изменить ситуацию или предложить какую-то альтернативу не могут, так что приходится смириться".

Наркомания широко распространена среди проституток. Приучение девочек к наркотикам является одним из распространенных способов вовлечения в этот бизнес. Их сначала "сажают на иглу", а потом продают за дозу героина или сдают за мизерную плату.

Такой вид проституции, как наркотики в обмен на девушку, находит спрос у приезжих иранцев и афганцев. Часто девушек партиями отвозят в приграничные с Ираном районы и там ведут торговлю.

По оценкам специалистов, семеро из десяти юных проституток - наркоманки. Одна из них -Дженнет - наркоманка с двухлетним стажем.

"Мы с другом несколько раз курили "дурь", а потом он однажды предложил мне уколоться; сказал, что это удовольствие не сравнить ни с чем. Я попробовала, и мне понравилось. Потом я привыкла к тому, что он приносил мне дозу, но однажды он сказал, что теперь у него нет денег на героин и я должна сама придумать, где брать деньги. И как вариант, он предложил переспасть с одним его знакомым в обмен на дозу. Я согласилась. Так я начала свой путь по наклонной вниз...И обратной дороги уже не вижу".

В тех районах города, где работают проститутки и наркодилеры, создается особо криминогенная обстановка, от которой страдают окружающие.

Ольга - мать семейства - рассказала, что ей даже пришлось сменить квартиру и переехать в другой район после того, как их дом облюбовали проститутки и наркоторговцы.

"В нашем подъезде на втором этаже (а мы жили на первом) одну квартиру снимали под "публичный дом", а в квартире напротив была "наркоточка", - рассказывает она. - В подъезд войти было страшно, того и гляди кто-нибудь отберет сумку или стукнет по голове в поисках денег на дозу, а те, кто уже купил, там же в подъезде и кололись".

"Детей страшно было выпускать одних, а когда старшая дочь подросла, я стала бояться за нее с такими жуткими соседями. В итоге нам пришлось сделать обмен и переехать в другой район".

Поскольку проституция и наркомания не наносят непосредственного ущерба государству, власти не желают принимать меры и отказываются видеть в этих и связанных с ними преступлениях угрозу здоровью нации.

Вот мнение работника Министерства здравоохранения, который согласился побеседовать с IWPR на условиях анонимности: "По туркменскому законодательству, если ребенку исполнилось 14 лет, то при отсутствии насилия по отношению к нему, его сексуальная эксплуатация не является преступлением. В результате крайне затруднительно оценить масштабы проституции. Но не замечать или замалчивать проблему нельзя. Не могут не вызывать тревогу, связанные с проституцией антиобщественные явления: распространение наркомании и венерических заболеваний, в том числе - СПИДа".

"Нельзя делать вид, что у нас не существует проблем, существенно нарушающих права граждан и разрушающих нравственные устои общества".

Проблема наркомании в Казахстане приобретает ужасающие масштабы. Выйти из этого замкнутого круга сложно, но возможно. Бывшие наркоманы рассказали корреспонденту о своем прошлом – как они прошли все круги наркотического ада.

В селе Раздольное Акмолинской области уже 11 лет существует Центр социально-психологической реабилитации наркозависимых. За годы его функционирования здесь получил помощь 681 пациент. Сейчас в Центре содержится 20 человек – 4 девушки и 16 парней.

Здесь бывшие наркоманы работают, общаются, беседуют с психологами. В Центре есть огород, животные, пристройки. Пациенты живут тут один год.

«Можно придумать, что была компания, и я взял попробовать наркотик. Так и было, но это меня не оправдывает. Я сам взял героин, – говорит Виктор П. из Караганды, пациент Центра. – Принимать героин я начал на третьем курсе КарГУ. Месяца четыре принимал, потом все раскрылось. Мы сидели с семьей за столом и обедали. Я потянулся за хлебом. Рукав сполз, и сестра увидела следы от иглы. Схватив меня за запястье, стала спрашивать, что это такое. Я кое-как оправдался. Но родители стали подозревать – у меня вечно нет денег, я постоянно все трачу.

Однажды родственники все поняли. Это было ужасное горе для родителей. Они собрали совет, и я сам предложил: беру академ, ухожу в армию. Два года я прослужил в Капчагае, а потом еще три года контрактником. Пять лет я был абсолютно «чист». Но все же недооценил силу героина. Еще в поезде, когда я возвращался домой, ко мне стали приходить воспоминания. Мысли, они как вороны над головой. Я не смог их прогнать. Я стал упиваться воспоминаниями о кайфе, смаковать их. Когда стоял на перроне, то уже был готов уколоться.

Прихожу домой в форме, с цветами, мама открывает дверь, отец обнимает, а я думаю: «Мне надо на «яму» и скорее уколоться!» Поел и принял героин. Я провалился в ад. Замкнутый круг: наркотики и наркология. Врачи снимут ломку, два-три месяца я «чист», а потом снова уколюсь и пошло-поехало».

Причины зависимости Виктор ищет в прошлом.

«С детства я не был обделен любовью родителей. Не думайте, что наркоманы с детства асоциальны. У меня полная семья, есть сестра, нас любили и старались дать все, воспитывали хорошо. Я рос в 90-е годы, поэтому родители изо всех сил крутились, чтобы мы не голодали. У нас же, детей, была масса свободного времени. Мы собирались в подвалах. И откуда-то в моем сознании утвердилась идея: «В жизни надо все попробовать». Теперь-то я знаю, как ошибался.

Алкоголь, сигареты и насвай стали катализатором моей наркотической зависимости. В клубе, подворотне, подвале, квартире друга могут предложить экстази, колеса и еще какие-то психоактивные препараты. Попробуешь – это будет жить в тебе. Я попробовал наркотик и, что называется, попал. На первоначальном этапе всю серьезность этого не понимал. И если бы тогда знал, во что ввязываюсь, то говорю, положа руку на сердце – я бы даже рядом не стоял с наркотиками. Родители ведь мне говорили, как и сейчас ваши мамы вам говорят: «Витя, это плохо, нельзя принимать наркотики». А я отвечал: «Я все знаю». А ведь ничего не знал!

Сейчас Виктор чувствует себя хорошо, он восстановил отношения с родителями, его ждет любимая девушка.

«Теперь все мое нутро против наркотиков. Хватит, накололся», – говорит он.

Но Виктор еще «дешево» отделался. Кое-кто прошел ад в прямом смысле.

История Артема С. повергает в шок. Молодой голубоглазый парень прошел жуткую школу жизни, и все же выстоял. Он был уже в двух реабилитационных центрах – в Костанайской области и на территории России.

«Мне двадцать семь лет. Я бывший наркоман с девятилетним стажем приема героина. Но все началось гораздо раньше. С наркотиками я познакомился в 12 лет. Сначала начал курить анашу. Казалось, что это баловство. Потом один знакомый предложил героин. В первый раз он мне не понравился. А после появился интерес, принимал один-два раза в месяц. Потом сам не заметил, когда «залез на дозу». За 9 лет у меня были ремиссии по полгода-год. И снова срывался. Из-за наркотиков я потерял все. У меня нет уважения родственников, любимого человека, друзей, цели в жизни, любимой работы».

На руках у парня – поперечные шрамы. Артем рассказал их историю.

«У меня было несколько попыток самоубийства. Так я пытался манипулировать. Родители не давали мне денег на наркотики, и я говорил, что порежу руки, если не получу их. Они отказывали. И тогда я вскрыл себе вены».

Оглядываясь назад, Артем видит лишь могилы.

«За время, которое я тут нахожусь, умерло четыре человека, с которыми мы вместе кололись. Еще один находится в состоянии «овоща» после передозировки. Я сам пережил 6 передозировок и 6 клинических смертей. Последняя была буквально за несколько недель до приезда.

Ремиссии у меня были благодаря спорту. Он помогает мне удержаться от наркотиков. Особенная помощь в моей жизни – религия. Первые две недели пребывания в Центре чуть не закончились срывом. Когда я начал просить Бога о помощи, мне стало легче, и я перестал думать о наркотиках. Каждое воскресенье мы ездим в церковь».

Недавно у Артема был день рождения, его навестила мать. Отношения с родителями парень восстанавливает.

«Я так виноват перед ней. Мама всегда меня предостерегала от наркотиков. Я был таким дураком, потерял столько лет жизни, самые хорошие годы юности. Теперь мне сложно будет получить образование».

В Центре ведется работа и с созависимыми – родителями. Способны ли они вытащить свое дитя из наркотического ада?

«Никто не поможет наркоману, кроме него, – говорят сами местные пациенты. – Посади сто психологов – они ничего не смогут сделать. Не помогут слезы мамы, мольбы жены, плач детей. Только сам. Родственники и близкие могут стать мотивацией, но сами тебя из ямы наркомании не вытащат. Наркоманы – одинокие люди, они изгои общества. Им нужна поддержка».

Сейчас в ремиссии находится около 107 человек, которые ранее лечились в Центре. Многие из них создали семьи и растят детей. Порой они приезжают сюда на праздники, беседуют с психологами. И каждый из них надеется, что больше никогда не придет сюда как пациент.

Бывших наркоманов мало: большинство из них умирает еще до сорока, не сумев вернуться в реальность после очередного «прихода». Еще меньше тех, кто, сумев завязать, соглашается рассказать о своем прошлом. Житель Молодечно, 35-летний Михаил Пильсть – исключение из правил: соскочив с иглы, он стал выступать с лекциями в школах, без купюр рассказывая о смертях приятелей и страшных ломках.

Спайс хуже героина

– Я рано начал: в четвертом классе курил, в пятом – выпивал. Потом стал нюхать бензин. Проблем достать его не было. Мы подходили к заправщикам и с жалостливым лицом просили: «Дяденька, у меня мопед заглох за углом, налейте литр в пластиковую бутылку».

Затем перешел на наркотики. В моей жизни было все: и насвай, который без проблем покупали в рядах с пряностями на «Комаровке», и «экстази», после которых мы, как зайчики-энерджайзеры, могли танцевать сутки напролет, с ночной дискотеки сразу отправляясь на утреннюю. Как и все сверстники, с нетерпением ждали лета: но не для того чтобы поплавать и погонять на велике, а потому, что летом можно собирать молочко с мака и самим варить наркотик, не переплачивая за дозу. Многие сокрушаются из-за запрета выращивать мак на участках, мол, бабушкам даже нечего добавить в пирог. Но я-то знаю, какие плантации порой выращивали эти бабушки на продажу.

Слава Богу, что в мою бытность не было спайса – это самый страшный наркотик. Знакомые героинщики решили попробовать, что это такое, и в результате смыли его в унитаз: «Миша, мы не смогли это выкурить: это же полный вынос мозга!»

Особенность спайса такова, что невозможно угадать дозировку: иногда выкуришь целую пригоршню – и не «вставит», а иногда одна щепотка оказывается смертельной. Спайс настолько помрачает сознание, что стираются все табу. Вот я, например, за все свои наркоманские годы не вынес из родительской квартиры ни одной вещи. А спайс отменяет все запреты: под его действием можно избить родителей, выколоть себе глаза, выпрыгнуть в окно. Это страшно.

От ломки лезут на стену

– В день двадцатилетия я сделал себе «подарок» – впервые укололся внутривенно. Когда наркоман много раз ставит инъекции в одно и то же место – это называется «дорога». У меня на ее месте до сих пор остался шрам. Не все колются в локтевой сгиб: одни «ширяются» в бедро, другие – между пальцев. Так что чистая кожа рук у подростка, без синяков и следов от уколов, еще ни о чем не говорит.

Все наркотики принимаются ради «прихода» – первого толчка адреналина, который можно сравнить с прыжком из самолета: внутри становится горячо, высвобождается уйма энергии. Но это слишком короткое мгновение для того, чтобы потом терпеть муки ломок.

Свою первую ломку я испытал в гостях: сидел у друга на диване, смотрел телевизор и вдруг почувствовал, как на руках начинает выкручивать суставы, словно от сильной простуды. Постепенно это ощущение переходит на все тело: человек корчится, его как будто ломает изнутри. Если быстро не принять дозу, ломка может быть такой силы, что люди в буквальном смысле лезут на стену. В такие моменты уже не важно, что и как употреблять. Помню, как, не имея чем уколоться, мы ходили по подъездам, находили шприц от предыдущего наркомана, затачивали иголку об стекло и пользовались им по очереди. До сих пор удивляюсь, как я ничего не подхватил. А вот моему приятелю повезло меньше: у него ВИЧ.

Выступая с лекциями перед школьниками, я привожу такой пример: выбирая новый телефон, вы всегда изучаете его характеристики, взвешиваете плюсы и минусы. Но почему, читая восторженные отзывы о «приходах» и неземном кайфе, люди даже не пытаются узнать о другой стороне наркотика. А ведь это муки, боль, страшные болезни и сломанные судьбы.

Был трезвым, только когда спал

– Мой пик пришелся на 24 года. В тот период я был относительно трезвым, только когда спал. Были мысли покончить с собой, тем более что терять особо нечего: кругом долги, работы нет, друзья отвернулись. Как-то знакомая предложила мне сходить в церковь. Я пришел на службу, послушал пение хора – и вдруг в моей душе случился переворот, я почувствовал, что смогу со всем справиться. Знаю, что это звучит как сказка, но уже спустя две недели я свел наркотики на нет, а через месяц отказался даже от сигарет.

Жизнь постепенно стала возвращаться в мирное русло. Знакомый, узнав, что я в завязке, предложил хорошую работу – изготавливать окна ПВХ. Женился, у меня растет трое здоровых сыновей. А еще появилась потребность делать добро: я помогаю сиротам, участвую в круглых столах по теме наркомании, читаю лекции в школах, работаю волонтером в реабилитационном центре в Вилейке, где лечатся от зависимости молодые девушки.

Многие спрашивают: зачем тебе ворошить прошлое? Не боишься, что из-за твоей искренности от тебя отвернутся знакомые, возникнут проблемы с работой – кому надо иметь дело с бывшим наркоманом? Но мне хочется спасти как можно больше людей от того ада, который пережил я. Надеюсь, что какой-нибудь школьник, узнав меня на улице, не постесняется подойти с вопросом, и я смогу его уберечь.

Михаил Пильсть и его жена Анастасия растят троих сыновей

Совет от Михаила Пильстя

У детей должна быть мечта

Родителей должны насторожить любые изменения в поведении ребенка: носил яркие футболки – перешел на черные свитера с длинным рукавом. Был веселым – стал угрюмым. Всю жизнь любил мамины борщи и бабушкины пироги – а сейчас терпеть их не может (под воздействием наркотиков вкусовые пристрастия тоже меняются). У школьника может появиться много «кружков» и «факультативов». «Мама, у меня сегодня после уроков два дополнительных по математике» – какой родитель не обрадуется такому рвению! А потом оказывается, что никаких «допов» нет, а в это время чадо нюхает клей в подвале.

Если подозрения по поводу наркотиков подтвердились, ребенка ни в коем случае нельзя ругать. Вы должны вести разговор, став с ним на одну ступеньку, а то и ниже: «Прости меня за то, что я все время был занят. Я виноват перед тобой. Вижу, что у тебя есть проблемы: давай решать их вместе» – только так вы сможете достучаться.

У человека с детства должна быть мечта, пускай даже несбыточная – стать олимпийским чемпионом, космонавтом, миллиардером. Это стремление не стоит высмеивать, наоборот – его нужно одобрять, подпитывать. Во имя мечты сыну или дочке будет легче отказаться от соблазнов.

Виктория КРУПЕНЬКОВА, «ЗН»,

фото Юлии ШАБЛОВСКОЙ